Год выпуска: 1968
Страна: Япония
Жанр: Ужасы, мелодрама
Продолжительность: 01:19:21
О фильме: Режиссер Токудза Танака немного перерабатывает эту легенду. В его интерпретации юноша, понравившийся Снежной Женщине, по профессии скульптор, мастер изготовления буддийских статуй, и должен сделать для местного храма главную святыню - статую богини Каннон. Возможно, это обстоятельство и спасает его от неминуемой смерти. Образ Снежной женщины или более точно - Yuki Jorou – созданный Танакой, одновременно страшен и прекрасен. Это уникальное сочетание холода и чувств, зла и в то же время чистоты женской страсти. Слово "jorou" переводится с японского как «проститутка». Однако в нашем случае речь идет больше об одной из символических ипостасей зла, темной стороны женской сущности, наделенной сверхъестественной силой – в противопоставление кристальной визуальной чистоте снега, с которым она в данном случае ассоциируется.
Можно сказать, что Снежная Женщина - один из наиболее запоминающихся женских образов не только в жанре кайдан, но и вообще в японском кинематографе.
Легенда (по которой снят фильм):Юки-Онна
В деревне в провинции Мусаси жили два дровосека, Мосаку и Минокити. Мосаку был стариком, а Минокити, его ученик, был молодым человеком восемнадцати лет. Каждый день они вместе отправлялись в лес, расположенный приблизительно в пяти милях от их деревни. На пути к лесу была широкая река, которую нужно было пересечь на пароме. Несколько раз через реку возводился мост, но всякий раз его разрушало наводнение. Никакой мост не мог преодолеть силу течения в том месте, когда поднималась река.
Однажды очень холодным вечером Мосаку и Минокити были на пути домой, когда их настиг сильный буран. Они добрались до парома, но обнаружили, что лодочник ушел, оставив лодку на другой стороне реки. Река была непреодолимой преградой, поэтому дровосеки укрылись в хижине перевозчика, считая большой удачей то, что они вообще смогли найти хоть какое-то укрытие. В хижине не было ни очага, ни любого другого места, где можно было бы развести огонь. Это была просто маленькая хижина с одной дверью, без окон. Мосаку и Минокити закрыли дверь и прилегли отдохнуть, накрывшись своими соломенными плащами. Сперва им не было холодно. Они полагали, что буря скоро закончится.
читать дальшеСтарик почти сразу уснул, но юноша, Минокити, долгое время лежал с открытыми глазами, вслушиваясь в звук ужасного ветра и постоянный стук снега по двери. Река ревела. Хижина шаталась и скрипела, как джонка в море. Это была ужасная буря. С каждой минутой становилось все холоднее, и Минокити начал дрожать под своим плащом. Но, наконец, несмотря на холод, он также уснул.
Он проснулся от того, что снег падал на его лицо. Дверь хижины была открыта. Он увидел женщину, всю в белом. Она нагнулась над Мосаку и дышала на него; ее дыхание было подобно блестящему белому дыму. Почти в то же мгновение она повернулась к Минокити и наклонилась над ним. Он пробовал крикнуть, но обнаружил, что не может произнести ни звука. Белая женщина наклонялась к нему все ниже и ниже; наконец ее лицо почти коснулось его лица. Он увидел, что она очень красива, хотя ее глаза заставили его испугаться. Какое-то время она продолжала смотреть на него, затем улыбнулась и прошептала:
– Я хотела поступить с вами, как и с тем, другим человеком. Но я не могу удержаться от жалости к вам, потому что вы так молоды. Вы красивый юноша, Минокити, и я не нанесу вам сейчас никакого вреда. Но, если вы когда-либо сообщите любому, даже своей собственной матери, о том, что видели этой ночью, я узнаю об этом и тогда убью вас... Помните о том, что я сказала!
С этими словами она повернулась и вышла в дверь. Тогда юноша почувствовал, что может двигаться. Он вскочил и выглянул за дверь. Но женщины уже не было видно. Снег валил в хижину. Минокити закрыл дверь и подпер ее несколькими поленьями. Он подумал, не мог ли ветер открыть ее и не была ли та белая женщина просто видением, но не мог быть в этом полностью уверен. Он позвал Мосаку и испугался, так как старик не отвечал. В темноте он протянул руку, коснулся лица Мосаку и обнаружил, что оно было ледяным! Мосаку был мертв.
На рассвете буря закончилась. Когда возвратился перевозчик, немногим позже восхода солнца, он увидел Минокити, который без чувств лежал около замерзшего тела Мосаку. О Минокити немедленно позаботились, и скоро он пришел в себя, но долгое время болел от переохлаждения, перенесенного в ту ужасную ночь. Он был очень напуган смертью старика, но ничего не рассказывал о видении женщины в белом. Едва поправившись, он вернулся к своим занятиям – каждое утро шел в лес, а когда наступали сумерки, возвращался с вязанкой дров, которые мать помогала ему продавать.
Однажды вечером, зимой следующего года, уже на пути домой, он встретил девушку, которая шла по той же самой дороге. Это была высокая стройная девушка, очень красивая, и она ответила на приветствие Минокити голосом, столь же приятным уху, как голос певчей птицы. Они пошли вместе и разговорились. Девушка сказала, что ее зовут О-Юки . Недавно она потеряла обоих родителей и теперь шла в Эдо , где у нее были бедные родственники, которые могли помочь ей найти место служанки.
Минокити скоро почувствовал себя очарованным этой странной девушкой; и чем больше он смотрел на нее, тем более красивой она казалась ему. Он спросил ее, обручена ли она. Девушка со смехом ответила, что она свободна. Затем, в свою очередь, она спросила Минокити, женат ли он или обручен. Юноша сказал ей, что, хотя у него только овдовевшая мать, вопрос об "уважаемой невестке" еще не рассматривался, так как он еще очень молод. После этих признаний они долгое время шли молча. Но, как гласит пословица, "Ки га арэба, мэ мо кути ходо ни моно во иу" ("Когда присутствует желание, глаза могут сказать столько же, сколько и рот"). К тому времени, как юноша и девушка достигли деревни, они уже очень нравились друг другу, и тогда Минокити пригласил О-Юки некоторое время отдохнуть в его доме. Немного поколебавшись в смущении, она пошла с ним. Его мать оказала ей хороший прием и приготовила для нее теплую пищу. О-Юки вела себя настолько любезно, что мать Минокити прониклась внезапно вспыхнувшей симпатией к ней и убедила ее отложить поездку в Эдо. Естественным результатом этого стало то, что Юки вообще так и не отправилась в Эдо. Она осталась жить в их доме как "уважаемая невестка".
О-Юки была очень хорошей невесткой. Когда мать Минокити умирала, примерно пятью годами позже, ее последними словами были слова любви и похвалы жене ее сына. И О-Юки родила Минокити десять детей, мальчиков и девочек, красивых и с очень светлой кожей. Жители той местности считали О-Юки удивительной женщиной, отличавшейся от них по природе. Большинство женщин-крестьянок рано стареет, но О-Юки, даже став матерью десяти детей, выглядела столь же молодой и свежей, как в день, когда она впервые пришла в деревню.
Однажды ночью, после того как дети заснули, О-Юки шила при свете бумажной лампы. Минокити, наблюдавший за ней, сказал:
– Глядя, как вы шьете при свете, падающем на ваше лицо, я вспоминаю о странном происшествии, которое случилось, когда мне было восемнадцать лет. Тогда я видел кое-кого со столь же красивым и белым лицом, как у вас сейчас. Действительно, она была очень похожа на вас.
Не поднимая глаз от работы, О-Юки ответила:
– Расскажите мне о ней... Где вы видели ее?
Тогда Минокити рассказал ей об ужасной ночи в хижине перевозчика и о Женщине в белом, которая наклонилась над ним, улыбалась и шептала, и о тихой смерти старого Мосаку. И он сказал:
– Спал я или бодрствовал, но это был единственный раз, когда я видел существо столь же красивое, как вы. Конечно, это не был человек, и я боялся ее, очень боялся, но она была такая белая! На самом деле, я никогда не был уверен, был ли это сон или Снежная Женщина.
О-Юки бросила свое шитье, встала, наклонилась над сидящим Минокити и закричала ему в лицо:
– Это была я! Я! Юки! И я сказала вам тогда, что убью вас, если вы когда-либо расскажете о том случае! Но ради тех детей, которые спят там, я не убью вас прямо сейчас! И теперь вам стоит получше заботиться о них, поскольку, если когда-либо у них появится повод жаловаться на вас, я поступлю с вами так, как вы того заслуживаете!
Но ее голос стал слабеть, как шум ветра. Затем она превратилась в густой белый туман, который вихрем поднялся к крыше и вылетел через дымовое отверстие. Больше ее никто никогда не видел.Со старыми Японскими фильмами у меня специфические взаимоотношения. С одной стороны я их нежно люблю, с другой... я бы ничего не потеряла, если бы их не существовало.
Но этот фильм вполне приятен :3 Даже пересмотреть хочется.